Re: Осмогласие знаменого распева

Ответить
Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 06 дек 2014, 03:22

https://yadi.sk/d/_WjXzIpcdBZpW


Не секрет, что многие главные моменты христианской истории являются по терминологии Кастанеды, некими абстрактными ядрами.
Дух должен постучаться.. "пинок" духа..
и так далее.
точно также есть Въезд в Иерусалим, есть нисхождение Духа на пятидесятницу.
Есть Преображение, когда Христос показал своим трем ученикам преображение в огненное тело..
крещение.. само слово Кресение означало крес (кресало) то есть огонь. а вос - означало степень восхождения, направления вверх, в духовное.. Воскресение.


на каждое такое ядро был распев , который и приведен в данном раре.
на 50 мегабайт.
качаем..слушаем.
так как ссылка стала не активной, то советую слушать и там же можно скачать - вот отсюда -
http://znamennoe.ru/godovoy-krug/ - Бинду.


что такое знаменный распев? ригведа отдыхает...
Зна́менное пение (зна́менный распев)[1] — основной вид древнерусского богослужебного пения. Название происходит от невменных знаков — знамён (др.-рус. «знамя», то есть знак), использовавшихся для его записи.

Изображение
Пример знаменной нотации с киноварными пометами, из книги «Круг церковнаго древняго знаменнаго пения в шести частях», ред. А. И. Морозов, 1884.
«Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим» (Тропарь, глас 6 — исполняется в праздник Воздвижения Креста Господня и в Крестопоклонную Неделю Великого поста).
Названия крюков или знамён заставляют думать об их древнейшем происхождении и возможно единстве с тем, что называли черты и резы. которые существовали до кириллического письма на Руси, рунический характер которых, слоговое осмысление, возможно даже иероглифичность выражена в их названии - чашка, змиица, стопица, запятая, голубчик, дервица и др.



Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 07 дек 2014, 02:17

глава из книги Кутузов Б. Знаменный распев - поющее богословие
ФЕНОМЕН ЗНАМЕННОГО РАСПЕВА

(специфика музыкальных вибраций)



«Ой, Толя, не могу больше знаменным петь, сейчас умру! Давай, переходим на партес!..»

Этот эпизод имел место в Даниловом монастыре в середине 80-х годов на спевке хора, которым руководил Анатолий Гринденко. Стабильного контингента иноков еще не было, хор состоял из различных певчих московских церквей.

Именно тогда было положено начало возрождению в РПЦ подлинного церковного пения, одноголосного знаменного распева.

Переход от партеса к одноголосному знаменному пению не простой. Трудно объяснить это состояние, певцы поначалу чувствовали какое-то стеснение в груди, какое-то давление, все более нараставшее. И наконец, вопль самого слабого: «Ой, Толя, больше не могу, умру!..»

Через месяц-два положение улучшается, происходит адаптация к знаменному распеву, а через год певцы уже не будут чувствовать какого-то дискомфорта (чисто физического) при пении. Но тут-то и сваливается как снег на голову только встающему на ноги «знаменному» хору десант молодых монахов-академиков, постоянных теперь насельников Данилова монастыря, с лихими партесами (шашки наголо! «По долинам и по взгорьям»! Краснознаменный ансамбль с залихватскими киево-печерскими партесами! многие в десанте были украинцами-«западэнцами»), всем тем музыкальным скарбом, чему их научили и снабдили в Загорской семинарии-академии.

Хозяева не церемонились, с делом возрождения знаменного распева было покончено.

Однако вернемся к теме феномена знаменного распева. В чем состоит это явление, что это за такие особые музыкальные вибрации, когда одноголосный, с виду простой напев, как бы теснит дыхание, «духовно» душит, необъяснимо, но активно действует, вызывая порой протесты привыкших к партесному пению? Причем протесты бывают болезненно резкими, как будто знаменное пение причинило кому-то боль, чуть ли не травмировало. Помнится, в Даниловом монастыре в храме Семи вселенских соборов на богослужении спели как-то (и неплохо спели) одноголосным знаменным распевом «Хвалите имя Господне» (четыре строфы, как обычно). Из алтаря как ошпаренный выскочил служащий игумен: «Что тут воете? на Рогожку идите выть!» Столь резкая реакция отчасти объясняется тем, что игумен был из украинцев, издавна привыкших к сладкогласным партесам, предки которого, кстати сказать, и насаждали на Московской Руси свое дешевое искусство, ломая исконный знаменный распев.

(Где он теперь, этот «нехай», щирый игумен, выучившийся балакать по московской мови, Бог весть, слухи были что в 90-е подался на «незалэжну жовто-блакитну ридну нэньку», вспомнить бы ему ту «нэньку», что была до Петра Могилы, еще не латинизированную. Вообще, многие в Киеве любят выставлять Москве исторические счеты: дескать москали все украинское сало пожрали, пора бы расплатиться – и не только Крымом и газом. А насчет добровольного присоединения в XVII веке к России: «то не мы, то Богдан». Может быть и действительно, лично Хмельницкий сыграл решающую роль, но русские тоже могут сказать: это не мы согласились присоединить насквозь латинизированную Украину (духовная зараза, русские считали тогда киевлян самыми настоящими еретиками), а царь Алексей с Никоном. Однако исторические счеты следовало бы предъявить Киеву за фактический погром и латинизацию Православия на Московской Руси по своему образу и подобию в период никоно-алексеевской «реформы». Каким салом расплатится Киев за погром знаменного пения, за шельмования сторонников традиционного православия, названных старообрядцами, за раскол и все прочее, в чем активнейшими деятелями были питомцы киево-могилянского коллегиума, нагрянувшие в Россию несытой гурьбой, различные Розумы, ставшие Разумовскими, Тупталы, Бачкалы и пр.?..).

Итак, возвращаясь к теме, будет ошибкой сказать, что в неприятии знаменного пения все дело лишь в привычке. Привычка, конечно, имеет значение, особенно отсутствие необходимого запаса слуховых интонаций знаменного пения, но главное не в этом.

О чисто физическом воздействии этих особых музыкальных вибраций знаменного распева говорит также следующий факт.

В связи с некоторыми обстоятельствами клирос Спасского собора Андроникова монастыря, где с 90-го года стало культивироваться знаменное одноголосие, вынужден был проводить свои спевки не в храме, а в недавно отвоеванной у светских насельников часовне «Проща», где обитал под статусом сторожа некий бомж и множество крыс, с которыми он вел безуспешную борьбу. Как впоследствии выяснилось, крысы не выдержали музыкальных вибраций знаменного пения и покинули часовню. Когда под сводами часовни прекратилось знаменное пение (спевки стали делать снова в храме), крысы вернулись. Сторож Анатолий, осаждаемый своими врагами, вынужден был просить певчих срочно возобновить спевки в часовне.

В Спасском соборе с 90-го года никогда, в отличие от многих московских церквей, не было проблемы с мышами в алтаре. Как сказал один инок, нечисть бежит от знаменного распева. Однако нашлись злые языки с извращенным толкованием и даже как бы со злочестивым намеком: дескать, даже мыши не выносят знаменного распева. И никониане, добавим мы.

Моцарта, например, мыши любят. Был произведен эксперимент на кухне рабочего общежития, 1-й этаж, на аккордеоне игралась 15-я соната Моцарта, штук пять мышей вышло из-под пола, им явно нравились эти звуковые вибрации.

Повидимому, можно сказать что в знаменном пении звуковые вибрации качественно иные, нежели в европейской светской музыке, и не в этом ли суть проблемы трудности его возрождения новообрядцами, привыкшими к партесному пению, основанному на западной музыкальной системе.

Между тем у старообрядцев знаменный распев в почете, никаких подобных проблем со знаменным пением нет, это свое, родное, привычное. И никаких болезненных реакций, наоборот. Иное дело, что не на каждом староверческом приходе культура знаменного пения на высоте, но это уже не принципиальный вопрос. Итак, получается, если перефразировать Лескова, что старообрядцу – здорово, то никонианину – карачун?..

В чем же дело, где ключ к разгадке загадочных музыкальных вибраций знаменного распева?..

Если рассуждать в плане молитвы, то очевидно следующее.

Молитва бывает правильной и неправильной (см. о трех образах молитвы у Симеона Нового Богослова).

Знаменный распев создает и выстраивает именно правильный, православный молитвенный акт.

Партесное же пение провоцирует и создает молитвенный акт неправильный, неправославный и, пожалуй, не будет ошибкой сказать – католический, связанный с фантазиями и различными душевными переживаниями. И получается, что чем музыкально искуснее партесный хор, те хуже для молящихся. Отсюда, вероятно, и кликуши бывают у новообрядцев (у старобрядцев их нет) – к этому приводит неправильная молитва, нездоровая молитва, запрещенная святоотеческой аскетикой.

Знаменный распев – рабочая церковная музыка, то есть музыка для духовной работы, общественной молитвы, музыка духовная. Известно, что отцы Церкви общественную, церковную молитву ставят значительно выше молитвы личной, келейной.

Партесное пение – кафтан с голландского плеча, нечто искусственно привнесенное в Русскую Православную Церковь, и соответствует оно православному богослужению, по отзыву Чайковского (а уж он-то в музыке толк понимал), как корове седло. Это музыка не для работы духовной, а для душевного комфорта и отдыха и неги, душевная музыка.

Знаменное пение – это концентрация внимания и молитвы, сосредоточенность, строгая, порой суровая (особенно в путевом распеве) диатоника. «Вниди в клеть твою и затвори дверь». Путевой распев, кстати, особо культивировался в суровом Заполярьи, в могучих гранитных бастионах Соловецкого монастыря.

Партесное пение – отдых, расслабление, изнеженные хроматизмы. Все двери настежь… Рококо и барокко и прочий «кайф»… Соединение подобного букета с серьезной молитвой – прямой путь в прелесть. То и спасает, что мало кто всерьез молится, все ограничивается лишь поисками душевного комфорта, а на это – как раз партес. Спасает и то, что относительно не так уж много технически сильных хоров, способных создать под видом церковной «подлинную» музыку отдыха для душевного комфорта. А необъятная Россия и сейчас прежде всего деревня, несмотря на все стоны о ее неперспективности. А в деревне и поют по-деревенски, «на бытовом уровне», то есть одинаково плохо что у старообрядцев, что у новообрядцев, – тут уж не до стиля, когда на клиросе собираются 3-5 стариков (чаще старух), «сухих, хромых, глухих, слепых, чающих движения воды», которые до их решения петь на церковном клиросе, о музыке не имели ни малейшего понятия. Получается нечто вроде музыкального авангарда постмодернизма a la Арнольд Шонберг и Альбан Берг – додекафония, алеаторика, серийная техника, политональность, и все это вместе, одновременно, подлинно «страшное пение». Лучше – если на клиросе солирует один псаломщик без слуха, без голоса, не знающий ни крюков, ни нот (по Есенину: «загузынил дьячишко ледащий: “Спаси, Господи, люди Твоя”»).

Так и живем, слава Богу.

Бывает, впрочем, и такое: регентские школы выпускают порой такие кадры, что послушав их «творчество» на службе, жить не хочется, не только молиться. Это из тех выпускников, которые до регентской школы музыке нигде не учились, и вот их «научили».

И получается, что когда молящемуся неправильным, неправославным молитвенным актом, случается слушать знаменный распев, настраивающий на правильную, православную молитву, происходит взаимное отторжение и весьма не безболезненное для неправильно молящегося. Известно, дух плоти противится, знаменный распев отторгает все неправославное.

В Брянской епархии, были попытки в последние годы возрождать знаменное пение. Как говорят, попытки эти окончились неудачей – то ли певцы неумелые взялись за это дело, то ли паства закоснела в «партесной прелести» с ее нездоровой молитвенностью, но только, по слухам, слова «знаменный распев» воспринимаются теперь в этой епархии как ругательство. Это что дискредитация знаменного распева? Нет, конечно. Это дискредитация никонианства.

Рассказывает о неудачной попытке возрождения знаменного пения в Минском Петро-Павловском соборе регент М. Денисова. Не хватило терпения, умения и достаточного желания сделать это доброе дело. Стихия знаменного пения оказалась для певцов чуждой и неинтересной. Вот и надо было начинать с накопления какого-то минимума слуховых интонаций незнакомой музыкальной культуры, фактически нового для нас (для всей мировой культуры) музыкального материка, то есть надо было сначала учить попевки знаменного распева (хотя бы тысячу для начала), адаптироваться к нему, а потом уж дерзать петь на службе. Впрочем, достаточно пройти один годовой цикл знаменного пения, чтобы все стало на свои места. Необходимы терпение и труд. А потом – стерпится, слюбится, поймется. Отсеются из паствы и клироса люди неправославного молитвенного акта и неправославного мироощущения, и все станет на свои места.

Объективности ради следует отметить и следующее. Нередки случаи падения в обморок некоторых прихожан во время службы в церквах партесного пения. Чаще всего это случается с неофитами, не привыкшими к церковным молитвенным стояниям, и именно в таких ключевых узлах литургии, как Херувимская и, особенно, в конце евхаристического канона, время наибольшего молитвенного напряжения, кульминация, концентрация молитвы.

Не так давно, на отпевании в главном московском храме некоего видного общественного деятеля дурно стало нескольким лицам, возможно, впервые присутствовавшим на церковной службе. И дело тут не в духоте или усталости, суть дела, по-видимому, в концентрации духовных усилий. Точнее, в неправильной концентрации духовных усилий, то есть в неправильной молитве.

У знаменитого, недавно почившего американского писателя Иеремии (Джереми, а по-русски просто Еремей, Ерема) Сэлинджера есть книга под названием «Фрэнни и Зуи», где он касается вопроса практики умной, Исусовой молитвы, о которой он в свое время (кажется, в 50-е годы) узнал из русской книги «Откровенные советы странника». Несомненно, упражнялся в этой молитве и сам автор.

Св. Иоанн Златоуст говорит: «Монах – ест ли, пьет ли, сидит ли, служит ли, шествует ли путем или другое что делает – должен непрестанно взывать: “Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя”… Непрестанно убо пребудь с именем Господа Исуса, да поглотит сердце Господа, и Господь – сердце, и будут два сии во едино».

Блаж. Симеон, архиеп. Солунский: «Есть много молитв, но превосходнее всех та, которую дал нам Сам Спаситель (“Отче наш”)… а после нее – спасительное призывание Господа нашего Исуса Христа, Сына Божия (Исусова молитва), в научении нас которому потрудились многие преподобные отцы наши».

Исусова молитва («Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго») широко практикуется в традиционном (дониконовском) православии. Так, она встречается в кратких послеобеденных благодарственных молитвах – после «Достойно есть» еще 12 Исусовых молитв (в новообрядных молитвословиях это исчезло). В святоотеческих правилах сказано, что при невозможности прочитать кафизму, предписывается 100 Исусовых молитв, канон – 150 молитв, за вечерню – 200, за утреню – 200 и т. п. У послушника на Афоне ежедневное правило – 400 Исусовых молитв, у инока – 800, у схимника – 1,5 тысячи. Средний путь в православной аскетике – 2-3 тысячи молитв в день. У приближающихся к совершенству – 7-8 тысяч. Идеал – непрерывная молитва (по слову Апостола – «непрестанно молитесь»), когда молитва уже сама течет из сердца, когда, как не совсем правильно говорит Д. Сэлинджер, количество пререходит в качество. Почему не совсем правильно? Потому что, кроме количества молитв, необходимо еще огромное количество дополнительных условий: в основании, как говорилось, должно лежать смирение, а также весь христианский комплекс здоровой, целостной, целомудренной души – абсолютное беззлобие, абсолютная нестяжательность, абсолютная бесстрастность к пище, питию, одежде, короче, ко всему видимому миру («вся плотская наслаждения возненавидел еси»). Короче, еще находясь на земле, надо перейти в эон духовной жизни, стать как бы бесплотным ангелом на земле, и выше ангела, поскольку облечен плотью, которую надо полностью покорить духу («и вечно бой»).

Следует отметить, что дониконовская транскрипция имени Спасителя Исус с одним и более соответствует, особенно в умном делании, линии интроверзии.

Пожалуй, наиболее доходчиво и полно об Исусовой молитве рассказано святителем Игнатием Брянчаниновым.

Святоотеческие практики призывают быть очень осторожным в занятиях умно-сердечной молитвой, то есть они предостерегают от неправильной молитвы, которая дает обратные результаты, уводит в прелесть и даже в губит. Очень легко ошибиться, особенно неофиту, начавшему заниматься Исусовой молитвой, с целью достигнуть созерцания и даже боговидения, поскольку дело это очень тонкое, духовное художество, по выражению опытных подвижников-исихастов и не безопасное. Чем более интенсивна духовная деятельность подвижника, тем больше опасность. В основание, в фундамент этой деятельности кладется весь христианский комплекс, как учит Евангелие, и, прежде всего смирение.

В книге Д. Сэлинджера «Фрэнни и Зуи» Фрэнсис, всерьез занимавшаяся Исусовой молитвой, падает в обморок (collapse), как пишет автор. Это плохой признак, по-видимому, молитва была неправильной, при правильной молитве никакого collapse не должно быть. Конечно, Фрэнни, как и сам автор, находились вне православной традиции (некоторые рассуждения Зуи – Захария – об Исусовой молитве имеют некий буддийский крен – о бескорыстии в молитве – да и чуть ли не сигаретами дымили занимающиеся Логос-медитацией по большому счету; в 70-е годы, по рассказам наших экуменистов, протестантские богословы где-то в западноевропейском ресторане, распивая пиво в табачном дыму, всерьез рассуждали: а присутствует ли за их столиком Дух Святой), и было весьма опрометчиво всерьез взяться за умное делание на основании лишь книги «Откровенные советы странника». Православные подвижники, достигшие определенных успехов в умной молитве, делали это под руководством опытного наставника.

Вот какие плоды могут быть у активной неправильной молитвы и молитвы правильной.

Исусова молитва, эта damn nice prayer, по выражению Зуи, (может быть, на русский это следует перевести, как «изумительно или обалденно, или потрясно хорошая молитва») неправильно практикуемая, может быть и причиной гибели.

В каком духовном состоянии кончил жизнь Д. Сэлинджер неизвестно, однако в конце жизненного пути было у него одно тяжелое искушение (испытание), показавшее, что состояние души его было весьма далеко от бесстрастия даже и по меркам дзен-буддизма. Имеется ввиду его тяжба с финским писакой, вздумавшим продолжить историю Холдена Колфилда. На фотографии (за два года до кончины, ему тогда было 90) Сэлинджер запечатлен в момент крайнего гнева, даже ярости, что является плохим показателем для аскета-затворника, занимающегося умной молитвой. И у великих подвижников бывали срывы и падения; нам неизвестно окончание духовной брани, но за оставшиеся два года многое можно было сделать.



Знаменное пение способствует неизмеримо большей концентрации духовных усилий нежели пение партесное, поэтому у склонных к обмиранию здесь больше шансов «отключиться». Почему у старообрядцев таких случаев не бывает? Да потому, что у них в церкви «все свои», люди закаленные и в смысле длительных молитвенных стояний, и в смысле соответствия своего мироощущения знаменному пению.

Был такой случай в Спасском соборе Андроникова монастыря два-три года назад. На воскресной литургии присутствовал француз-католик, причем священник, падре Доменик. Он с большим интересом слушал русскую службу, но к Херувимской падре, вдруг, исчез. Можно по-разному это объяснять, однако самое естественное – объяснить уход католика все тем же «нетолерантным» знаменным одноголосным распевом, отторгающим все неправославное. Литургия шла, нарастала концентрация духовного делания, и к Херувимской человеку иного молитвенного акта стало просто невмоготу. «Толя, умру, не могу больше…»

Молитва не отдых, не нега, а труд, и порой тяжелый труд. Спаситель молился в Гефсиманском саду напряженно, до кровавого пота. С напряжением молился Иоанн Кронштадтский, выпрашивая милость для различных страждущих; по воспоминаниям очевидцев, порой пот градом стекал по его лицу после прилежной молитвы у одра какого-нибудь страдальца, как после тяжелой работы.

Поэтому и истинно церковное пение нельзя назвать музыкой отдыха и душевного комфорта, хотя, конечно, вечера знаменного пения устраиваются, и они имеют право на существование.

Знаменный распев понуждает на молитву, и это-то и возмущает привыкших к изнеженным, ласкающим музыкальным вибрациям.

Молитвенный акт привыкших молиться неправославно не соответствует молитвенному акту самого знаменного распева – и в этом конфликт.

Знаменный распев суггестивен по своей природе и самовластен, прямо-таки самодержавен (никакой толерантности!), он отторгает все ему не соответствующее, неправославное. Знаменные попевки, как правило, волнообразные, имеющие тенденцию к окружности, что, вероятно, и создает эффект мелодической и духовной интроверзии, свертывания, собирания сознания.

Тем, кого отторгают, конечно, это не нравится, и вместо того, чтобы изменить свой образ молитвы, они требуют убрать знаменный распев.

Один немецкий музыковед, послушав знаменное одноголосие в записи, заявил: «Это музыка тоталитарных режимов». Он почувствовал силу этой музыки, но как мог объяснить эту силу человек протестантского менталитета и, по-видимому, сегодня уже просто индифферентный к религии?

Джаз, кстати, не вульгарный шлягер, но классический, classical jazz Оскара Питерсона, Джерри Мулигана и пр. (трансляция Западом в 50-е, 60-е годы в ночные часы jazz-panoram в диапазоне 13 метров коротких волн, каковые в советских радиоприемниках были исключены), также сильная музыка, имеющая много общих точек соприкосновения со знаменным распевом – динамика, преимущественно диатонический звукоряд, синкопы, исключительная свобода выражения, медитативность и пр.

Тема джаз и знаменное пение – белое пятно в музыковедении.



Знаменный распев дает терапевтическую подпитку организму, что доказано экспериментально и подтверждается на практике.

Вопрос музыки и медицины неоднократно привлекал внимание исследователей.

Вопрос знаменного распева и медицины также весьма интересен, но фактически не исследован, феномен знаменных музыкальных вибраций не изучен.

Собственно, утверждение о целебности знаменного распева базируется на том, что экспериментально было доказано, что диатонический звукоряд (а знаменный распев характерен именно диатоническим звукорядом) обладает свойством положительной терапевтической подпитки организма. Исследователи, экспериментируя, о знаменном пении не имели, по-видимому, никакого понятия, для них вопрос стоял шире, в рамках: музыка и медицина, то есть воздействие музыки на организм человека.

Практика подтверждает положительное влияние знаменного распева на организм, но это практика тех, кто уже адаптировался к этому пению и не испытывает каких-либо отрицательных воздействий с его стороны.

Вместо тематизма в его развитии, присущем западноевропейской музыке, в знаменном распеве – медитативность, созерцательность, высшее проявление чего можно наблюдать в большом распеве, отрыв от земли и всего земного, дольнего, парение духа в тех сферах, где «горних ангелов полет». Для разбега, чтобы оторваться от дольнего, понадобилась длительная подготовка, практика обычного знаменного распева с его понуждением, концентрацией внимания и усилий, концентрацией духа. И вот – взрыв! и переход в качественно иное состояние, состояние свободного созерцательного полета. Бездна, вечность. Это прорыв в вечность, прикосновение к ней. Свобода (самодержавное понуждение кончилось), тишина (внешняя и внутренняя), свободная мелодика большого распева не нарушает эту тишину, но создает ее, это тишина помыслов. Вот она подлинная свобода – «идеже Дух Господень, ту свобода».

Так вот для чего понадобилась концентрация усилий! Для прорыва.

Все это очень похоже на взлет космической ракеты с астронавтом на борту.

Та же концентрация энергии, свертывание ее в одну точку, в идеале – в атом. Но вот начинается атомная реация, высвобождается гигантская энергия, взрыв, взлет с отрывом от земного притяжения ­– космическая бездна, свободный полет.

Для чего нужно одноголосие? Для концентрации мелодической энергии, свертывания ее в точку, ибо, как пишет В. Кобекин («Мелодизм-развитие-суггестия», Музыкальная академия, М. 1993, № 1), еще древние греки заметили, что мелодическая яркость (энергия) гасится вторым голосом и тем более многоголосием. В гомофонной мелодике (многоголосии) мелодическая энергия затушевана, размыта гармонией и фактурой. И наоборот, в некоторых монодийных песнопениях знаменного распева создается и чувствуется уже как бы и не мелодия, в техническом смысле, а яркая мелодическая энергия, исполненная духовной устремленности и порыва.

О песнопении «С нами Бог!» В. Зиновьева, некий слушатель сказал: «Торжественное вступление поющего в унисон хора создает впечатление истинного единодушия и единомыслия всех верующих».

Так почему же «истинного единодушия и единомыслия» хватило только на короткое вступление?.. Надо было все петь в монодии.

Знаменные медитации большого распева для непосвященных – примерно то самое, о чем говорит апостол Павел: «иудеом соблазн, эллином безумие».

Однако, говорит апостол, это не повод для нас прекратить проповедь Креста, мы будем продолжать проповедовать Христа распятого, ибо в этом наше спасение.

Следовательно, и нам надлежит продолжать проповедовать большой знаменный распев, несмотря на огромное сопротивление среды, не пойте, говорит, «Отче наш» большим демеством – один из шедевров знаменного пения, ­– вы этим людей убиваете. Вот так”! спутать людей с бесами – «все перепуталось навек, и мне не разобрать, теперь, кто зверь, кто человек». Кстати, известно прямое высказывание бесов (правда, во сне, одному человеку) по поводу знаменного пения, которое началось у нас культивироваться с начала 90-х голов. Бес, по рассказу сновидицы, с большой обидой говорил: «боролись, боролись со знаменным пением – опять везде поют». Сон, похоже, в руку.





Дер. Саврасово, 2010

Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 02 янв 2015, 19:37

Вопрос:

1. Что такое "знаменный роспев"?

Ответ:

Знаменный роспев - это древнейший вид Русского богослужебного пения (известен с XI века). Название происходит от термина "знамя", т.е. знак.
Знаменный роспев произошел от Византийского пения. Поется он в один голос (унисонно). Исконная форма нотации - крюковая (см.).

Вопрос:

2. Что такое "крюки"?

Ответ:

Крюки, или знамена - это знаки безлинейной знаменной нотации. Один крюк может описывать сочетание одного, или нескольких звуков разной высоты и длительности.
Изображение
В отличие от пятилинейной нотации, крюки обозначают не "ступени звукоряда" (соль, ля), а мелодические ходы (соль=>ля).

Для изучения знаменной нотации Вы можете использовать интерактивное пособие Kruk tutor 0.2 b(4.1 Мб).
В этом пособии предусмотрена возможность не только увидеть расшифровку крюка или попевки обычными нотами, но и услышать их звучание, что должно облегчить задачу тем, кто плохо знаком с пятилинейной нотацией.

Вопрос:

3. Что такое попевка?

Ответ:

Попевка - мелодико-ритмический оборот, устойчиво повторяющийся в различных песнопениях знаменного роспева. Попевка всегда записывается с помощью определенного сочетания крюков. В каждом гласе имеется характерный набор попевок, который отличает данный глас от других.
Изображение
Подробнее о попевках можно узнать с помощью пособия
http://www.dyak-oko.mrezha.ru/archive/KTsetup.exe

Вопрос:

4. Что такое фита? Зачем фиты используются в знаменном распеве?

Ответ:

Фита - это мелодический фрагмент, распеваемый на небольшое количество слогов. Фита получила свое название по основному символу, используемому для ее обозначения в тексте песнопения. Этот символ напоминает славянскую букву "фита". Кроме этого символа, в записи фит обязательно используются другие знамена.
Изображение

В отношении фит следует различать их начертание (краткую форму записи) и "розвод" (расшифровку).
В старину фита всегда записывалась сокращенно - 3-6 и более певческих знаков (см. иллюстрацию).
При этом, распев фиты, который заучивался на память, мог иметь разную продолжительность: от 5-6 до 20 и более звуков.
Позднее (в к. XVI в.) появились т.н. "розводы", то есть расшифровки фит простыми крюками. В весьма распространенных книгах Калашникова (издания нач. XX в.) фиты даны только в розводах, а их сокращенная запись выпущена.

Фиты украшают знаменное пение, и это - главное их назначение. Однако фитное пение - не декоративная инкрустация роспева бессмысленными мелодическими вставками. Согласно старинному толкованию знамен Фита означает "философии истинной вседушное любление". Каждая фита имеет вполне определенный смысл.
Все фиты можно разделить на две группы.

1. Фиты "синтаксические". Они ставятся на стыках текстовых фрагментов - там, где заканчивается одна мысль и начинается другая. Эти фиты несут функцию смысловой паузы. По моему мнению, они предназначены для того, чтобы слушатель мог углубиться в смысл только что произнесенного текста. Мелос Фиты подытоживает предшествующую часть стихиры и подготавливает молящегося к следующей мысли.

2. Фиты "сакральные". Они ставятся над словами, обозначающими важнейшие духовные понятия. Например: Бог, Христос, Богородица и другие. Эти Фиты, как правило, длиннее "синтаксических" и отличаются большей красотой и сложностью мелодии.

Некоторые Фиты могут использоваться и как "синтаксические", и как "сакральные". К ним относятся, прежде всего "Окосердная" и "Мрачная, 4-го гласа".

Из вышесказанного ясно, что Фиты играют важную роль в осмыслении текста песнопения, придают ему большую выразительность.
По этой причине исключать их из напева, сокращать, или заменять другими оборотами следует лишь в крайнем случае. И делать это надо с большой осторожностью, дабы не нарушить внутренней цельности роспева, его осмысленности.

Для более подробного ознакомления с фитами Вы можете скачать с этого сайта
http://www.dyak-oko.mrezha.ru/archive/fitnic.rar

(собрание основных фит, встречающихся в знаменном роспеве, с расшифровкой пятилинейной нотацией).

Вопрос:

5. Что такое двоезнаменник?

Ответ:

Двоезнаменник - это способ записи песнопения, в котором сочетается использование знаменной и пятилинейной нотаций. Двоезнаменники появились во второй пол. XVII века, по-видимому, с целью обучения русских певцов "киевскому знамени", т.е. пятилинейной нотации.

Вопрос:

6. Что такое "раздельноречие"?

Ответ:

Раздельноречие, наонное пение, хомония, полногласие - способ произнесения текстов при пении. Суть в том, что при таком пении полугласные ъ и ь, которые обычно не произносятся, принимают значение полноценных букв о и е, соответственно. Первоначально считалось, что раздельноречие появилось ок XIV века, в связи с "падением редуцированных" (полугласные буквы вышли из употребления в разговорной речи). Однако, имеются свидетельства того, что раздельноречное произношение в Русской Церкви могло возникнуть гораздо раньше.

Подробнее об этом можно прочитать в статье:
Д. Коротких. Хомония или истинноречие?
Хомония или истинноречие?

(Церковнославянское произношение при пении).


Древнерусское произношение полугласных ъ и ь давно уже стало предметом исследования классиков отечественной музыкальной медиевистики. Внимание исследователей привлек тот факт, что в древнейших нотированных текстах знамена проставлялись не только над обычными слогами текста, но и над содержащими полугласные. Объяснялось это явление тем, что "буквы ъ и ь, как в тексте читаемом, так и в тексте поемом, имели одинаковое, особенное, свойственное только им произношение". [1]

В более поздних певческих текстах полугласные ъ и ь начинают заменяться на гласные звуки [o] и [e]. Это явление традиционно связывали с изменением произношения в XIV в, так называемым "падением редуцированных":

":в конце XIV века полугласное произношение этих букв в пении сделалось затруднительным, а в речи книжной, в чтении, и в речи разговорной, вследствии присущей им беглости произношения, и совершенно утерялось. Между тем желание сохранить богослужебные нотные книги в их первоначальном неповрежденном виде в отношении мелодии и знамен, не изменяя и самого текста, привело к необходимости усвоить этим полугласным буквам значение гласных букв. На этом основании полугласные ъ и ь стали произноситься, как о и е и, в большинстве случаев стали заменяться ими и в самом письме, при переписке рукописей". [2]

Таким образом там, где раньше стояло древнеславянское "дьньсь" теперь стали писать "денесе"и т.д. Это явление получило название хомонии, или раздельноречия. Пение в большинстве старообрядческих общин беспоповского толка удержало эту архаичную особенность произношения до настоящего времени.

К XVII веку разница между читаемым и поемым текстом была так заметна, что известный полемист инок Евфросин восклицал: "Мы же, поюще, не токмо сами не внимаем, но и хотящим внимати невозможно: священныя речи до конца развращенны противу печтаных и писменых древних и новых книг". [3]

Вышеизложенные представления русских исследователей о пении полугласных в древнейший период не вполне объясняют, как же на самом деле оно могло осуществляться в XI-XIII вв. Пытаясь найти объяснение этому явлению, прот. В. Металлов, по-видимому, первым озвучил ту мысль, что еще в самый ранний период полугласные при пении все же произносились "наподобие гласных". [4]

В начале XX века отказываются от старых представлений о церковнославянском произношении в ранний период такие видные ученые как А.А. Шахматов и Н.Н. Дурново. Доводы, опровергающие расхожие представления, приводит в своих трудах и современный лингвист Б.А. Успенский. Ученый констатирует, что "в русском книжном произношении XI-XII вв. (до падения редуцированных в живой русской речи) буква ъ читалась так же, как буква о, а буква ь - так же, как буква е; различение соответствующих букв на письме имело, таким образом, чисто орфографическую значимость". [5]

Б.А. Успенский приводит подтверждения этой гипотезы: [6]

1. Спорадические случаи смешения ъ и о, ь и е в церковнославянских текстах русского происхождения. Например, в Минее 1095 г. (РГАДА, ф. 381, № 84) неоднократно встречаются как е, о на месте ь, ъ, так и ь, ъ на месте е, о . Особенно характерны примеры вариантного написания однородных форм, представленных в одной синтагме:
Изображение
или
Изображение
2. Данные кондакарей. Кондакарная нотация предполагает особое растяжное письмо, требуещего повторного обозначения тянущегося гласного, в соответствии с длительностью его звучания в певческом исполнении. При этом еры могут переходить в тянущиеся о и е и чередоваться с ними. Такие переходы можно видеть, например в Благовещенском кондакаре XII в. (ГПБ, Q п I 32): мууучеееникъооомъ (л. 17), в Лаврском кондакаре XII-XIII в. (РГБ, Тр. 23): ставилъоъъъъъ (л. 20 об), миииииииииръоъъъ (л. 76 об.) и др.

3. Показаниями некнижных текстов, например, берестяных грамот. В таких текстах смешение еров и букв о и е является систематическим. Это объясняется незнанием грамматических правил авторами этих посланий, или нежеланием использовать правила книжной орфографии в бытовом письме. Вот пример воскресных стихир, не списанных с книжного текста, а записанных со слуха, или под диктовку (текст обнаружен в берестяной грамоте № 419 к. XIII- нач. XIV вв.).
Изображение
Причина смешения при чтении и пении еров и букв о и е заключается в южнославянском влиянии. По мысли А.А. Шахматова произношение южных славян, у которых уже совершилось падение и прояснение редуцированных до того, как это произошло в русских говорах, воспринималось нашими предками как специфический признак особого церковного произношения. Другими словами, "раздельноречное" пение и чтение, скорее всего, появилось у нас благодаря тому, что болгарские книжники, к тому времени уже произносившие ер и ерь как [о] и [е] научили так читать и петь русских клирошан. Последние же, осознавая отличие в произношении знакомых славянских слов в церкви и в разговорной речи, стали считать "полногласное" чтение и пение особенностью языка церкви. Все это продолжалось до падения редуцированных в русской разговорной речи. Псоле этого церковные тексты стали уже менее понятными для слуха простых, некнижных людей.

Таким образом, история хомонии выглядит совершенно иначе, чем ее представляли себе классики отечественной музыкальной медиевистики. Так называемый период "раннего истинноречия", который, по мысли историков церковного пения, закончился падением полугласных, на самом деле был периодом самой настоящей полной хомонии! То есть то самое "зло", которое отчаянно бичевали полемисты в XVII веке на деле оказалось прочно забытой традицией, уходящией корнями в седую древность.

Итак, церковнославянские тексты в XI-XII веках действительно читались и пелись "полногласно", то есть, в общих чертах, примерно так, как звучит теперь пение старообрядцев-беспоповцев.
Вопрос:

7. Что такое напевка?

Ответ:

Напевка - устная певческая традиция общины, представляющая собой результат сокращения знаменного роспева, изменения некоторых черт его мелодики. Напевкой могут исполнятся как изменяемые, так и неизменяемые песнопения. Напевкой, по памяти, может петься весь годовой богослужебный круг.

В настоящее время напевка распространена у старообрядцев. Однако, напевкой по сути являются также Валаамский и Соловецкий обиходы, обиход Московского Успенского Собора, которые отражают местную практику православного пения в дореволюционный период. В к. XVI - XVII вв. были также распространены дьячковский роспев и крылосский. Не исключено, что они также представляют собой напевку.

В среде любителей древнерусского церковного пения бытует неверное понимание термина "напевка", как синоним "пения нА глас", или "пения на самогласен" т.е. исполнение изменяемых песнопений по образцу стихир малого знаменного роспева на "Господи воззвах". Эти термины не следует смешивать. Напевка - это более общий термин, не относящийся только к гласовому пению.

Раздел 2. Как это поется?
Вопросы о певческой практике.

Вопрос:

8. Что такое "исон"? Можно ли петь знаменный роспев с "исоном"?

Ответ:

Исон - выдержанный голос, который исполняется одной частью хора, в то время как другая группа певцов или солист поет мелодию распева. Предположительно, исон появился в Греческой Церкви, в XVII веке. Такое пение сейчас распространено в православных сербских, греческих, македонских, болгарских храмах. Интересно, что в пении коптов, сохранившем весьма архаичные черты, исон не используется.

На мой взгляд, присоединять исон к знаменной мелодии не следует. Заменный роспев никогда не пелся с исоном. Нет ни одного намека на обозначение исона в древнерусских певческих рукописях, нотированных знаменной нотацией. Нет упоминания об исоне и в непевческих источниках. В пении старообрядцев, сохранившем многие черты древнерусского церковного пения, также нет исона.

Только в последнее время, около 15 лет назад, в некоторых церквах РПЦ появились первые опыты по "прививанию" исона к знаменному роспеву. При этом в роспев вводится тональная окраска, которая вообще не характерна для древнерусского пения.

Что же касается "доказательств" древности пения с исоном, которые приводятся некоторыми исследователями, то эти доводы, во-первых, не встречают поддержки у значительной части отечественных музыковедов, а во-вторых этим фактам можно найти другое, более правдоподобное объяснение.

В качестве доказательства использования исона в древнерусском церковном пении обычно ссылаются на особый знак, напоминающий современную букву "Э", который встречается в записи путевых и демественных песнопений (подчеркнем, что в знаменных песнопениях знак "Э" не встречается). Однако, наличие этого знака вовсе не означает, что в этих песнопениях использовался исон. У этого факта есть другое, более правдоподобнее объяснение:

В записи многоголосных "строчных" песнопений XVI - нач XVII вв. после знака Э обычно стоит статья (певческий знак, обозначающий целую ноту), которая выпускается в более поздних одноголосных записях партии путя.

Исходя из этого факта, наличие знака Э можно объяснить тем, что он играл роль тона для предварительной настройки в многоголосном пении, а вовсе не использовался для "обозначения исона". Более того, наличие упомянутой статьи после знака "Э", в начале партии пути, или верха говорит о том, что голос, к которому относится обозначение знаком, не является "выдержанным", а представляет собой один из голосов строчного многоголосья, отличающихся подвижностью и сложной мелодикой.

Настройка, скорее всего, происходила следующим образом: певцы из партии, которая должна была вступать первой (чаще всего "путники", или "вершники") запевали первую статью, в тоне, который соответствовал данной попевке (в XVII веке он иногда обозначался пометой при знаке Э). В дальнейшем от этого "захвата" ответвлялись остальные голоса. Не случайно, в рукописях, на стыке фраз часто встречается термин "захват" (верхом, путем, низом). При этом нигде не упоминается об исоне. В текстах, описывающих строчное пение, говорится только о трех голосах - пути, верхе и низе. В демественном роспеве к ним добавляется еще демество. Ни один из этих голосов, судя по их записи, не является "выдержанным", а обладают развитой мелодикой.

Из сказанного следует вывод о том, что

1. Знак "Э" в путевом и демественном роспеве не относится к обозначению "исона". В песнопениях этих роспевов "исон" никогда не использовался.
2. В знаменном роспеве никогда не встречается даже знак "Э". Следовательно можно еще с большей уверенностью сказать, что "исон" не использовался в знаменном роспеве.
3. "Исон" в древнерусском пении - это всего лишь популярный миф. 4. Введение "исона" в знаменное пение есть ни что иное, как разрушение устоев древнейшего роспева Русской Православной Церкви.

Вопрос:

9. Можно ли, ориентируясь в богослужении на знаменный роспев, избежать затягивания службы?

Ответ:

В первую очередь хотелось бы подчеркнуть: не следует жертвовать уставностью службы ради красоты роспевов. Иной регент готов сократить количество спетых стихир ради того, чтобы оставшиеся были исполнены Большим знаменным роспевом, обладающим исключительной красотой мелодии, но очень продолжительным. Такой подход, к сожалению, говорит о продолжающем действовать в нас принципе "концерта на богослужении". Возрождение древних роспевов должно основываться прежде всего на понимании внутреннего смысла православного богослужения, его целостности. Вместе с тем, на современном клиросе, несомненно, может быть использовано все богатство древнерусского певческого наследия, - необходимо лишь правильно расставить акценты и действовать с рассуждением. Те же стихиры Большого знамени отлично подойдут для ночной службы под большие праздники (на многих приходах практикуются такие службы, например, на Рождество Христово и на Пасху). С другой стороны, на памяти полиелейных святых вполне можно спеть славники столпового роспева. Наконец, при пении вседневных служб "львиную долю" клиросного материала должны составлять малый знаменный роспев и подобны.

Еще одно преимущество перехода на знаменное пение - смещение "акцента" с неизменяемых песнопений на изменяемые. Как известно, "Сподоби Господи", "Ныне отпущаеши" по Уставу положено читать. Если следовать этим предписаниям, то высвободится время, которое ранее тратилось на певческое исполнение указанных песнопений. Таким образом, некоторое увеличение продолжительности службы из-за пения стихир знаменным роспевом частично уравновешивается опущением излишнего (неуставного) пения указанных песнопений.

Сокращается продолжительность богослужения и за счет отказа от партесных "концертов". Чрезмерно раздутые "Свете тихий", "Ныне отпущаеши", "От юности моея" и, в особенности, Великое славословие - обычная "награда" тем, у кого больные ноги. А вот духовной пользы от них, увы, немного.

Для регулирования длительности богослужения также необходимо уделить внимание изучению гласов и подобнов знаменного роспева. В этом случае церковная служба не превысит привычной для многих прихожан продолжительности. Умение использовать сокращенные напевы (малый знаменный роспев, подобны) позволяет головщику, управляющему пением хора, сокращать продолжительность службы, при этом не теряя в ее красоте и полноценности.

Существуют и иные методы варьирования продолжительности службы. Еще протопоп Аввакум говорил о том, что в старину (по-видимому, имелся в виду XVI в.) была практика при необходимости сокращать фитные роспевы. Синодальные издания Обихода, Праздников, Октоиха и др. содержат многочисленные примеры таких сокращений. По моему мнению, опытный головщик должен помнить как сами роспевы большинства употребительных фит, так и способы их сокращения.

Церковное певческое наследие, при благоразумном отношении к нему, способно духовно напитать молящихся, при этом они не почувствуют усталости и не станут роптать на "регента-изувера", а, напротив, с благодарностью воспримут труд певчих.

Раздел 3. Что, где, когда?
Вопросы о том как найти ноты, книги, где услышать знаменное пение.
Вопрос:

10. В каких храмах можно услышать знаменные песнопения?

Ответ:

В Москве есть несколько таких церквей.

Спасский собор Андроникова монастыря, (поется знаменный, большой знаменный роспевы, демество, путь; поют по нотам и, частично, по крюкам). Проезд: М. Площадь Ильича, далее пешком по ул. Сергия Радонежского до площади Сергия Радонежского, монастырь находится справа по ходу.

Церковь Воскресения Словущего при Душепопечительском центре во имя св. прав. Иоанна Кронштадтского на Крутицком подворье (знаменный роспев поется по крюкам). Проезд: м. Пролетарская, выход из последнего вагона от центра, по переходу до конца, выход направо. Идти вдоль улицы, возле перекрестка повернуть налево, подземный переход, направо и вверх. На Крутицах две церкви. Воскресенская - дальняя, вход справа, со двора, по лестнице наверх.

Троицко-Никольская церковь (св. Николы на Берсеневке). (служба совершается по старому, дониконовскому уставу, пение знаменное, раздельноречное, по крюкам). Проезд: м. Боровицкая, направо, по правой стороне моста через р. Москва. Спуститься вниз по лестнице возле Театра Эстрады, затем вдоль набережной, мимо ТЭ. Следующее здание - набережные палаты, относящиеся к храмовому комплексу. Вход - через ворота в середине палат, либо чуть дальше, возле красных палат Аверкия Кириллова, через калитку, налево (к ТЭ можно также пройти от м. Полянка).

Это лишь некоторые храмы, в которых богослужение поется знаменем.

В Москве есть также старообрядческие церкви и молельни, например церковь св. Николы у м. Белорусская. Если Вы решили послушать пение старообрядцев, постарайтесь не смущать их поведением, привычным в православных храмах, - не креститесь троеперстно, не прикладывайтесь к образам. Все это может спровоцировать конфликт и помешать знакомству с певческой культурой старообрядцев.

Вопрос:

15. Партесное пение, на сегодняшний день, используется в Русской Православной Церкви практически повсеместно, а значит, оно отвечает всем требованиям, предъявляемым к церковному пению. Зачем же менять его на знаменное пение, которое уже прочно забыто?

Ответ:

Не всякая традиция (даже укоренившаяся) действительно является эталоном совершенства. Как учил св. Киприан Карфагенский: "Обычай без истины - есть застарелое заблуждение". История церковного пения в России показывает, что многие явления, хотя и существовали на протяжении долгого времени, тем не менее, не всегда представляли собой действительную ценность. К таким явлениям следует отнести, например, пение запричастных концертов, против которого многократно выступали видные иерархи Церкви и издавались Синодальные постановления.

С другой стороны, часто в забвение приходят традиции, достойные всяческой поддержки и развития. Например, в нашей Церкви долгое время прочно забытым оставалось пение стихир "на подобен". Вместо подобнов на клиросах звучали обыкновенные обиходные напевы, что, без сомнения, обедняло наше богослужение. Традиция пения подобнов, пришедшая к нам из Византии вместе с Православием, пресеклась, видимо, в XVIII-XIX вв. и сохранялась лишь в некоторых монастырях, а также в Московском Успенском соборе.

К счастью, древнюю традицию удалось возродить известному лаврскому регенту, архимандриту Матфею (Мормылю). Его трудами были изданы лучшие образцы монастырских подобнов в многоголосном изложении. Мало того, благодаря его усилиям, эти подобны вновь зазвучали на клиросе. Надо отметить, что, по его словам, введение подобнов в Лаврское богослужение первоначально встретило ожесточенное сопротивление "традиционалистов". И все же, с Божией помощью, подобны вновь начали входить в обиход русских клирошан. Дай Бог, чтобы то же произошло и со знаменным пением.

По моему мнению, незаслуженное забвение древних роспевов обеднило нашу службу еще более, чем оставление пения подобнов. Возрождение знаменного, путевого, демественного роспевов способно приблизить наше богослужение к требованиям Устава и обогатить его во многих отношениях.

Вопрос:

16. Знаменное пение устарело, оно не подходит для современного богослужения. К чему возрождать то, что не отвечает требованиям времени?

Ответ:

Не следует в церковных делах следовать "духу века сего". Этот беспокойный дух постоянно подгоняет нас: "Спешите жить, срывая на бегу цветы удовольствий! Если же вы стараетесь найти себя в христианстве, то ищите прежде всего душевного услаждения и эмоционального удовлетворения: приятного для глаза и слуха. Человеку должно быть комфортно в храме". Этот дух себаритства, душевного самоуслаждения и самоуспокоенности чужд Православию. Напротив, трезвение, покаяние, постоянная собранность помыслов - желанная цель любого христианина. Какой же другой вид церковного пения, кроме знаменного, столь же удобен для совершенствования в названных добродетелях?

Партесный концерт, во всяком случае, не соответствует духу Православия. Характерная для этого вида религиозной музыки вычурность форм, иногда даже ариозность, вольность по отношению к священным текстам - все эти недостатки говорят о недопустимости исполнения в храме партесных концертов.

Если же говорить о т.н. Обиходе, то его монотонная гармония, к сожалению, заглушает то, что осталось в нем от старинных церковных мелодий. Св. Филарет Московский и св. Игнатий Брянчанинов указывали на необходимость сохранения характера древних роспевов. Увы, Обиход не всегда соответствует этому критерию.

Обратимся к истории. В XVIII веке "ревнители прогресса" отвергли святоотеческое наследие. Были прочно забыты основополагающие принципы восточного христианства. Просвещенным членам русского общества предлагалось расширять свой кругозор с помощью трудов Вольтера, Руссо и западных мистиков. К чему, в конце концов, привело такое "расширение", всем известно.

Косвенным результатом "вестернизации" русского Православия стал отход от традиционных форм церковного искусства. Была похоронена древнерусская икона. Ее списали в утиль, обозвав старинные образа "черными досками". Вместо них в Церковь внесли картины, изображавшие "христианские идеи" на западный манер. Вместе с иконописью пострадало и древнее пение. На русский клирос сначала проник украинский партес (ведущий свое происхождение от польских кантов), затем его сменили итальянские оперы и, наконец, - бездушные немецкие хоралы.

К счастью, не все русское общество ринулось тогда вслед за глашатаями "современных веяний в христианстве". Нашлись и подлинные искатели святоотеческой мудрости, которые сохранили для своих потомков Православие. В конце концов, слава Богу, западный крен в Богословии был благополучно преодолен. Благодаря этому, вновь расцвела в Церкви древняя иконопись, "черные доски" вдруг заговорили языком удивительной глубины и красоты, изумившей даже просвещенных уроженцев Запада.

Возродился в России и интерес к древнерусскому церковному пению. Еще в XIX веке выходили научные труды по этой тематике, закладывалась основа для возрождения старинных роспевов. Судя по сегодняшнему росту популярности древнерусских роспевов среди клириков, певчих и прихожан, можно надеяться на улучшение ситуации и в области церковного пения. Не будем же следовать расхожим мнениям, повторяя за другими малодушные слова сомнения и боязни. Лучше постараемся воплотить в нашей жизни подлинный дух Православия, а через это нам сделается понятным и древнее церковное пение, которое этим духом порождено.

Вопрос:

17. Чем знаменное пение превосходит партесное? На каком основании его считают более духовным?

Ответ:

Прежде всего, основанием для такой позиции служит мнение святых отцов о церковном пении. Знаменный роспев наиболее полно отвечает требованиям, предъявляемым к церковному пению Уставом. Принципы организации знаменного роспева полнее учитывают специфику конкретного богослужебного текста.

Наконец, некоторые отцы Русской Православной Церкви высказывались о знаменном роспеве, как о явлении высокой духовной ценности (см. например статью св. Игнатия "Понятие о ереси и расколе").
Свт. Игнатий, еп. Кавказский

Понятие о ереси и расколе
Выдержки о певческом искусстве и иконописи

...

Все русские поняли, что итальянские картины не могут быть святыми иконами. Между тем итальянская живопись взошла почти во все православные русские храмы со времен преобразования России на европейский лад. Эта живопись соблазняет раскольника, огорчает истинно православного: она - западный струп на православном храме. С кого итальянские живописцы писали изображения святейших жен? Со своих любовниц. Знаменитые Мадонны Рафаэля выражают самое утонченное сладострастие. Известно, что Рафаэль был развратнейший человек, желал выразить идеал, который действовал бы на него наиболее сильно, и нередко кидал кисть, чтоб кинуться в объятия предстоявшей ему натурщицы. Другие живописцы, которых талант был грубее, нежели талант Рафаэля, выражали сладострастие на своих мнимых иконах гораздо ярче; иные выразили уже не одно сладострастие, но и бесстыдство, неблагопристойность.

Иконы некоторых святых мужей списаны с женщин, как, например, знаменитое изображение Иоанна Богослова, написанное Доминикенем. Иконы некоторых мучеников итальянские любострастные живописцы написали со своих товарищей разврата, после ночи или ночей, проведенных ими беспорядочно, когда это поведение напечатлелось на изнуренных их лицах. Все движения, все позы, все физиономии на итальянских картинах или вообще на картинах, написанных западными еретиками и изображающих священные предметы, - чувственны, страстны, притворны, театральны; ничего в них нет святого, духовного; так и видно, что живописцы были люди, вполне плотские, не имевшие ни малейшего понятия о состоянии духовном, никакого сочувствия к нему и потому не имевшие никакой возможности изобразить человека духовного живописью. Не имея понятия о том, какое положение принимают черты лица углубленного в свою молитву святого мужа, какое положение принимают его глаза, его уста, его руки, все тело его, они сочиняют в невежественном воображении своем произвольную, невежественную мечту, сообразно этой мечте устанавливают натурщика или натурщицу, и отличная кисть изображает на полотне совершенную нелепость, так, как красноречивейший оратор по необходимости должен был бы произнести самую бестолковую речь, если б заставили его говорить о предмете, вовсе неизвестном ему.

Воспитанники русской Академии художеств получили образование по образцам западным и наполнили храмы иконами, вполне недостойными имени икон. Если б эти иконы, пред которыми опускаются долу взоры целомудренные, не стояли в храме, то никто и не подумал бы, что им приписывается достоинство икон. Светский человек, насмотревшийся на всё и имеющий обширную опытность, не может себе представить того действия, которое такие изображения оказывают на девственную природу. Некоторый старец, проводивший в пустыне возвышенную монашескую жизнь, должен был по некоторым обстоятельствам приехать в Петербург. Здесь он был приглашен однажды вечером набожною старушкою-дамою для духовной беседы. В это время дочери старушки одевались, чтоб ехать на бал. Одевшись, или, правильнее, обнажившись по требованию современной моды, они пришли к маменьке, чтоб поцеловать ее ручку и сесть в карету. Старец, увидав невиданное им никогда в жизни - девиц, бесстыдно обнажившихся по уставу Запада, по уставу ереси и язычества, пришел в ужас. Он уверял, что после виденного им соблазна уже не нужно являться самому диаволу для соблазна. Каково же видеть такому девственному оку подобное изображение на иконе, изображение, возбуждающее не молитву, а самые нечестивые страсти.

Несвойственность итальянской живописи для икон уже теперь очевидна и признана. Но, к сожалению, современная мода устремилась к другой крайности - к подражанию старинной русской иконописи со всеми ее неправильностями и с присовокуплением разных несообразностей новейшего изобретения. Здесь новый повод к соблазну. Пред такою иконою не соблазняется раскольник, не могущий отличить правильного рисунка от неправильного, - соблазняется пред нею легкомысленное чадо новейшего прогресса. Видя уродливость изображений на иконе, это чадо соблазняется, смеется, кощунствует. Его поверхностное образование и просвещение не дают ему возможности отделить в Церкви установлений Святых и Божественных от того разнообразного copy, который в различные времена вносился в Церковь немощию, ограниченностию, греховностию человеческою, сообразно духу века. Это чадо новейшего прогресса, чуждое здравого смысла, видя недостаток, внесенный в Церковь человеческою немощию, тотчас колеблется в доверии к самой Церкви, начинает осуждать ее, делается чуждым ее. Сколько вредно соблазнять раскольников, столько вредно соблазнять и современное поколение; сколько нужно снисходить немощи раскольников, столько необходимо снисходить и немощи питомцев новейшего прогресса. "Безпреткновени бывайте", - сказал святой апостол Павел иудеям и еллинам (1 Кор. 10, 32).

В наше время искусство живописи достигло высокой степени усовершенствования. Живописец, желающий писать иконы, достойные Божия храма и назидательные для христиан, имеет для сего наибольшие средства, чем когда-либо, но должен непременно проводить жизнь самую благочестивую, чтоб стяжать опытное познание духовных состояний, должен быть знаком в особенности с благочестивыми иконами, чтоб на лицах их усмотреть то глубокое спокойствие, тот отпечаток небесного тихого радования, ту младенческую простоту, которые являются на этих лицах от тщательной молитвы и от других благочестивых занятий. Пусть он всмотрится в естественность их движений, в отсутствие в них всего сочиненного, всего придуманного. Правильность рисунка необходима для иконы; притом нужно изображать святых свято, такими, какими они были, простыми, спокойными, радостными, смиренными, в таких одеждах, какие они носили, в положениях и движениях самых скромных, исполненных благоговения, основательности, страха Божия. Изображению святого должны быть чужды изысканная поза, движение, изображающее восторженность, положение лица романическое, сентиментальное, с открытым ртом, с закинутою кверху головою или с сильно устремленными кверху глазами. Последнее положение, к которому обыкновенно прибегают для изображения молитвенного состояния, именно и воспрещается иметь при молитве святыми отцами. Также не должно изображать святых жен и дев с опущенными книзу глазами: дева начинает тогда опускать вниз глаза, когда явится в ней ощущение греховное; в невинности своей она глядит прямо.

Также начинают многие понимать, что итальянское пение не идет для православного богослужения. Оно нахлынуло к нам с Запада и несколько десятилетий тому назад было в особенном употреблении. Причастный стих был заменен концертом, напоминавшим оперу. Ухо светского человека, предающегося развлечениям и увеселениям, не поражается так сильно этою несообразностию, как ухо благочестивого человека, проводящего серьезную жизнь, много рассуждающего о своем спасении и о христианстве, как о средстве к спасению, желающего от всей души, чтоб это средство сохранялось во всей чистоте своей и силе, как сокровище величайшей важности, как наследство самое драгоценное для детей и внуков. Надо знать, что в России вся масса народа проводит жизнь самую серьезную, будучи поставлена в необходимость проводить такую жизнь обстоятельствами. Жизнь развлеченную, веселую, в сфере современного прогресса, могут проводить весьма немногие, потому что для такой жизни нужны достаточные материальные средства. Веселящиеся на земле не должны судить о прочих человеках, как они обыкновенно это делают, по себе. Для того чтоб один веселился, часто тысячи и тысячи должны нести тягчайший труд, проливать горькие слезы и кровавый пот: как мысли и чувства этих тысяч могут быть одинаковы с веселящеюся единицею?

Страдания и плач есть достояние падшего человека на земле, как научает нас Евангелие, и этот падший и погибший человек приходит в церковь Божию излить пред Богом именно горестные чувствования свои; раскрыть пред Богом бедственное состояние свое. Большая часть молитв, поемых и читаемых в Церкви, выражают прошения погибшего о помиловании, развивают понятие о погибели человечества, показывают ее многоразличные оттенки и признаки, заключают в себе исповедание человеческого падения вообще и исчисление частностей падения. Они переходят по временам к славословию Бога, к радостному хвалению действий Искупителя и искупления; но и это славословие, и эти хвалы произносятся узниками, заключенными в темнице, получившими надежду на освобождение, но еще не получившими освобождения. Радость, производимая надеждою спасения нашего, по необходимости соединена в нас со скорбным ощущением греховного плена.

Весьма справедливо святые отцы называют наши духовные ощущения "радосто-печалием": это чувство вполне выражается знаменным напевом, который еще сохранился в некоторых монастырях и который употребляется в единоверческих церквах. Знаменный напев подобен старинной иконе. От внимания ему овладевает сердцем то же чувство, какое и от пристального зрения на старинную икону, написанную каким-либо святым мужем. Чувство глубокого благочестия, которым проникнут напев, приводит душу к благоговению и умилению. Недостаток искусства - очевиден, но он исчезает пред духовным достоинством. Христианин, проводящий жизнь в страданиях, борющийся непрестанно с различными трудностями жизни, услыша знаменный напев, тотчас находит в нем гармонию со своим душевным состоянием. Этой гармонии он уже не находит в нынешнем пении Православной Церкви. Придворное пение (здесь указываю наиболее на обедню; впрочем, "Господи, помилуй", поемое на литургии, уже поется и на всех церковных последованиях), ныне взошедшее во всеобщее употребление в православных церквах, необыкновенно холодно, безжизненно, какое-то легкомысленное, срочное! Сочинения новейших композиторов выражают настроение их духа, настроение западное, земное, душевное, страстное или холодное, чуждое ощущения духовного. Некоторые, заметив, что западный элемент пения никак не может быть соглашен с духом Православной Церкви, справедливо признав знаменитые сочинения Бортнянского сладострастными и романическими, захотели помочь делу. Они переложили, с сохранением всех правил контрапункта, знаменный напев на четыре голоса. Удовлетворил ли труд их требованию Церкви, требованию ее духа? Мы обязаны дать отрицательный ответ. Знаменный напев написан так, чтоб петь одну ноту (в унисон), а не по началам (partheses), сколько бы певцов ни пели ее, начиная с одного певца. Этот напев должен оставаться неприкосновенным: переложение его есть непременно искажение его. Такой вывод необходим по начальной причине: он оправдывается и самим опытом. Несмотря на правильность переложения, канон Пасхи утратил свой характер торжественной радости и получил характер печальный: это уже не восторг, произведенный воскресением всего рода человеческого во Христе, это плач надгробный. Изменение характера, хотя и не так чувствительное, заметно во всех переложениях знаменного напева и других церковных древних напевов. В некоторые переложения трудившиеся в них внесли свой характер, уничтожив совершенно церковный характер: в них слышна военная музыка, как, например, в "Благослови, душе моя, Господа", коим начинается всенощная. Отчего так? Оттого, что переложение совершалось под руководством военного человека, человека вполне светского, образовавшего свой вкус по музыке антицерковной, вносившего поневоле, по естественной необходимости свой элемент в элемент чисто церковный знаменного напева.

Знаменный напев должен оставаться неприкосновенным: неудачное переложение его знатоками музыки доказало эту истину. От всякого переложения характер его должен исказиться. Старинную икону не должно покрывать новыми красками, оставляя неприкосновенным ее рисунок: это было бы искажением ее. Никакой благоразумный человек, знающий отлично иностранные языки, не решится на перевод с них математической книги, не зная математики. Отчего же не придерживаться того же благоразумия относительно церковного пения тем знатокам музыки, которые чужды благодатного духа церковного, даруемого Богом за глубоко благочестивую жизнь. Таково суждение не какого-либо частного человека, таково суждение Православной Церкви. Святой Дух возвестил, что песнь Господня не может быть воспета "на земли чуждей" (Пс. 136, 4). Неспособен к этой песни не только сын мира, но и тот глубоко благочестивый христианин, который не освободил еще от ига страстей своего сердца, сердце которого еще не свободно, еще не принадлежит ему, как порабощенное грехом. Неспособен еще к тому тот, кто на поприще христианского подвижничества, весь день сетуя ходит, то есть находится еще в постоянном созерцании греха своего и в плаче о нем, во внутренней клети которого еще не раздался глас радования, раздающийся в духовных селениях праведников. Кто ж способен воспеть песнь Господню? В чьей душе она может родиться в утешение и наслаждение всей Православной Церкви?
Ничего подобного не было сказано о пении партесном, или обиходном. Все это позволяет нам говорить, что знаменный роспев наиболее полно соответствует требованиям, предъявляемым к церковному пению.

Это, впрочем, не означает, что, скажем, обиходное пение следует безжалостно искоренять. Необходимо прежде всего осознать приоритеты. Чем искреннее мы последуем за отцами в христианском делании, тем естественнее будет отказ от многоголосного пения в пользу знаменного.

Вопрос:

18. Знаменное пение - только для монастырей (и то не для всех, а только для самых аскетичных). Зачем же вводить его на приходах, ведь мирянам трудно молиться под это пение?

Ответ:

Конечно, духовная ценность знаменного роспева не должна служить поводом для насильственного введения его на приходах. Однако, духовный рост прихожан способен со временем сделать для них знаменный роспев прекрасным подспорьем в молитве. Как подвижническая жизнь монашествующих всегда были примером для благочестивых мирян, так и знаменный роспев, аскетичный и трезвенный, способен привести душу мирянина в умиление, чуждое расслабленности и себаритства. Не случайно, тот богослужебный Устав, которым мы пользуемся сегодня в приходских церквах, является уставом монашеским. Хотя мы, к сожалению, сокращаем службу, все же, ориентиром для нас остается Типикон. Необходимо помнить о том, что если не понуждать самого себя, то не будет и духовного роста.

Вопрос:

19. Знаменщикам просто нравится знаменный роспев. При чем тут духовность?

Ответ:

Необходимо различать эстетические достоинства и духовную ценность роспева.
Древние роспевы окутаны тонким очарованием старины. Поэтому случается, что певчий, заинтересовавшийся знаменем, поначалу просто "играет в древность". Молитва в этом случае, отходит на второй план, чего быть не должно. Но если кто-то полюбил древние роспевы за внешнюю красоту, или за их древность, то, возможно, скоро поймет и их духовную ценность.
Правильному отношению к красоте напева можно поучиться у святых и авторитетных иерархов нашей Церкви. Вот что писал в начале XX века владыка Арсений (Стадницкий), поборник возрождения древних роспевов в России: "С богослужебным пением происходит аналогичное тому, что у нас, в России, произошло с иконописью. Было время, когда к написанию ликов Спасителя, Божией Матери, св. угодников Божиих приступали с молитвою, с постом, когда иконописцы на свое дело не смотрели, как на ремесло. Оттого в древних храмах XII-XVI веков иконопись носит особый характер. То правда, что в ликах, написанных в это время, нет тонкости, строгой пропорциональности, но зато у них имеется одно такое преимущество, которое безконечно возвышает древнюю иконопись пред современною: в них отпечатлевается святость".
Эти слова владыки Арсения перекликаются со словами святителя Игнатия Брянчанинова: "Знаменный напев подобен старинной иконе. От внимания ему овладевает сердцем то же чувство, какое и от пристального зрения на старинную икону, написанную каким-либо святым мужем. Чувство глубокого благочестия, которым проникнут напев, приводит душу к благоговению и умилению. Недостаток искусства - очевиден, но он исчезает пред духовным достоинством".
И действительно - с точки зрения мирской живописи икона примитивна, также, как с точки зрения мирской музыки знаменный роспев неинтересен и монотонен. Однако и старинная икона и древний роспев изобильно напоены божественной благодатью. Эту духовную красоту любить незазорно, потому что она - подлинная.

Вопрос:

20. Почему знаменный роспев следует считать одноголосным, ведь существует множество его гармонизаций?

Ответ:

Знаменный роспев является разновидностью монодии, или одноголосья. Именно так его определяет музыкальная энциклопедия, так понимают смысл данного термина все серьезные медиевисты.

Никаких следов многоголосья в древнерусских рукописях старше конца XV века найдено до сих пор не было. Неизвестны также подлинные и достаточно древние свидетельства непевческих источников в пользу существования многоголосного церковного пения на Руси в период с X по XV век. Конечно, отсутствие доказательств в пользу многоголосья еще не является автоматически свидетельством в пользу монодии. Тем не менее, судя по происхождению знаменного роспева от Византийского пения (см., например, работы И.Е. Лозовой), он, скорее всего, был одноголосным видом церковного пения на всем протяжении своего существования.

Рассмотрим известные нам формы гармонизаций знаменных мелодий на предмет выявления их отношения к знаменному роспеву.

Т.н. знаменное многоголосье, возникшее в сер. XVII века, под влиянием западной музыкальной мысли, не дает основания говорить о гипотетическом существовании многоголосного знаменного пения в предшествовавший период. Несомненно, гармоническая составляющая знаменного многоголосья вторична по отношению к мелодии и возникла значительно позднее. Не случайно в музыкальной медиевистике для указанного вида многоголосья используется особый термин, отделяющий его от собственно знаменного роспева.

Строчной и Демественный виды многоголосья возникли, по-видимому, в к. XV века на основе Путевого и Демественного роспевов. Они, так же, не имеют прямого отношения к знаменному роспеву.

Наконец, композиторские переложения отдельных знаменных песнопений, написанные в XIX-XX вв. также нельзя отнести непосредственно к знаменному роспеву. В первую очередь, необходимо учесть временной фактор. Знаменные мелодии существовали в Русской Церкви практически со времени ее основания, тогда как авторские гармонизации возникли в позднее время. Во-вторых, даже если смотреть на поставленный вопрос не с точки зрения музыковеда, а с точки зрения современного клирошанина, эти переложения не могут быть отнесены к тому же виду песнопений, что и древний знаменный роспев. Дело в том, что творческая индивидуальность авторов гармонизаций внесла столь значительные изменения в первоначальное звучание знаменных песнопений, что серьезно говорить о принадлежности гармонизаций к некоему органичному целому, включающему и древнее одноголосье, невозможно. Даже двухголосная гармонизация Догматиков Кастальским не стала органичным дополнением знаменного роспева.

Наконец, разнородность приемов гармонизации, а отсюда и стилистическая неоднородность различных переложений резко противоречит идее роспева, как целостной музыкально-литургической системы, во всей полноте осуществленной в древнем знаменном роспеве.

Итак, ни один из известных на сегодняшний день видов гармонизации не вправе претендовать на ассоциирование с изначальным одноголосным знаменным роспевом, который является древнейшим и уникальным роспевом Русской Православной Церкви.

Вопрос:

21. Какова роль мелодии знаменного роспева в молитве? Церковная мелодия служит всего лишь для передачи эмоций или это нечто большее?

Ответ:

Св. Григорий Нисский считал что церковная мелодия весьма способствует молитве.

"Церковь сладкопением углубляет смысл сказанного, когда сама музыка раскрывает, насколько возможно, мысль, заключенную в тексте. Этой приправой, как сладостями, придается вкус пище уроков".

"Все, что согласовано с нашей природой, приятно ей. И музыка согласна с нашей природой. Поэтому великий Давид к мудрому учению о добродетелях присоединил сладкопение. В высокие догматы он влил как бы медовую сладость, при помощи которой наше естество излечивает себя. Исцелению нашего естества способствует гармоничность жизни, которой, по моему мнению, прикровенно способствует сладкопение. Может быть, оно призывает к высокому состоянию жизни, к тому, что нрав добродетельных не должен быть грубым, страстным, не издавать, как и струна, слишком высокого звука, потому что чрезмерно натянутая струна издает неверный звук. И, напротив, они не должны ослаблять свои силы сластолюбием, потому что душа, расслабленная таковыми страстями, становится глухой и немой. И строй души также нужно по временам повышать и понижать, чтобы в нравах всегда сохранялись гармония и добрый лад, без распущенности или чрезмерной натянутости".

"Безыскусный напев сплетается с Божественными словами ради того, чтобы само звучание и движение голоса изъясняло скрытый смысл, стоящий за словами..."

Знаменный роспев наилучшим образом удовлетворяет этому последнему условию. Он служит как бы истолкованием литургического текста. Употребление той, или иной попевки, фиты, или лица зависит прежде всего от строения фразы и от ее смысла.

Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 02 янв 2015, 19:38

Голоса из прошлого

На этой странице собраны любопытные высказывания разных лиц, относящиеся к церковному пению. Некоторые из них чрезвычайно рельефно отражают отношение многих православных христиан к тому что творилось на клиросе в 18-19 веках.

Отзыв неизвестного автора

"Что пользы Святой Церкви,- говорил один любитель церковного благолепия,- как пели в концерте такой мерзко-скомороший шум: "И возгреме, и возгреме, и возгреме, и возгреме, и возгреме с небесе Господь", -да раз до 30-ти подобные сим речи, иногда же и больше, хор за хором вдогонку через паузы, настигая, усугубляют. Возгремит Страшный Судия, пришед судити живых и мертвых, да не вашим балалаечным шумом (к певчим говорю), но громом ужасным. Нет, чуть ли там не запоем иными голосами: "Горе нам, горе, увы нам, увы, выну увы, навсегда увы, безконечно увы". А не скоморошьи лады: "И возгреме, и возгреме". Если же, когда поют хотя вышеупомянутыми скоропорывистыми сочинениями, да имеют искусство и к тому, натурально хорошие голоса - малороссиянцы, то не столь противно. Но уже и наши великороссиянцы, не только из купечества купцы, из господских домов слуги, да фабрищики и суконщики, а разных мастеров художники, многие научившись учению по партесу по тем же многовздорным сочинениям, поют на скороговорных паузах и столь иногда неприятно, что слушать их прескаредно, ибо оный русской дурень басистый, растворя свою широкую пасть, кричит скороговорно, как в набатный колокол бьет; если же случится через паузы с верхней ноты ему взять, то так неискусно возьмет, как жеребец заржет или на отрывах так безчинно оторвет, точно как бык рыкает".

О церковном пении // Сборник статей. Сост.: О.В. Лада. Изд-во "Ладья", М., 2001 C. 74

Письмо П.И. Чайковского ректору КДА

Н. Тальберг

К ВОПРОСУ О РУССКОМ ЦЕРКОВНОМ ПЕНИИ

При просмотре "Красного архива", в сотом томе его, набрел я на письмо П, И. Чайковского от 29 сентября 1882 года к ректору Киевской академии. Полагаю, что оно имеет значение для тех, кому дорого русское церковное пение.

Ваше Преосвященство. Прошу Вас, Ваше Преосвященство, великодушно простить дерзновение, с которым решаюсь обратиться к Вам письменно, но настоятельная душевная потребность излить на бумагу прискорбные чувствования, уже не в первый раз причиняемые мне обстоятельством, близко Вас касающимся, принуждают меня именно Вам высказать то, что в первую минуту мне хотелось изложить в форме газетной статьи. Последнее намерение, по зрелом размышлении, я, однако, оставил, во-первых, потому, что вряд ли в массе читающей публики я встретил бы сочувствие, да если бы и встретил, никакой бы от этого пользы не произошло, а во-вторых, потому, что мне всего менее хотелось бы хоть малейшим образом огорчить Вас, или кого бы то ни было публичным порицанием того грустного, периодически повторяющегося факта, о котором сейчас и поведу речь. Я не живу в Киеве, но раза два или три в год бываю там проездом, каждый раз при этом я стараюсь попасть в Киев в воскресенье утром, дабы быть в Братском монастыре у поздней обедни и присутствовать при умилительно прекрасном служении Вами литургии. Каждый раз, как мне это удается, я в начале обедни глубоко бываю потрясен неизреченным благолепием архиерейского служения вообще, и Вашего в особенности. Но каждый раз чувства святого восторга понемножку охлаждаются, и, наконец, я выхожу из церкви, не дождавшись раскрытия царских врат после причастного стиха, разочарованный, смущенный, негодующий. Причиною тому не что иное, как пение хора Братского монастыря. Вас, вероятно, удивит, Ваше Преосвященство, что пение это, славящееся в Киеве как необыкновенно прекрасное, меня раздражает, огорчает, даже ужасает. Но дело в том, что в качестве русского музыканта, пытавшегося потрудиться для русского церковного пения и довольно много об этом предмете размышлявшего, я, к несчастью, в требованиях своих от богослужения, стою, смею сказать, выше уровня общественного понимания и, во всяком случае, диаметрально расхожусь со вкусами не только православной публики, но и большинства духовенства. Не входя в исторические подробности, вкратце скажу лишь, что, вследствие рокового стечения обстоятельств, у нас с конца прошлого века установился приторно-слащавый стиль итальянской школы музыки XVIII века, не удовлетворяющий, по моему мнению, вообще условиям церковного стиля, но в особенности не сродный духу и строю нашего православного богослужения. Это тем более прискорбно, что до нас дошли коренные напевы древнерусской церкви, носящие в себе все элементы не только общей музыкальной красоты, но и совершенно самобытного церковно-музыкального искусства.Дабы во всей полноте объяснить Вашему Преосвященству мой взгляд на крайне жалкое состояние нашей церковной музыки, пришлось бы войти в бездну технических подробностей, которые бы только утомили Вас. Итак, скажу лишь, что и как музыкант, и как православный христианин, я никогда не могу быть вполне удовлетворен хоровым пением в церквах наших, как бы хорошо ни были подобраны голоса, как бы ни искусен был регент, управляющий хором. Но что делать! Истории не переделаешь, и я поневоле мирюсь с установившимся стилем церковной музыки, даже до того, что не погнушался взять на себя редакцию нового издания сочинений Бортнянского, этого все-таки даровитого виновника столь ложного, на чуждой почве построенного, направления, по коему пошло близко принимаемое мною к сердцу дело, повторяю, я мирюсь - но лишь до известных границ. Есть явления столь странные, столь ненормальные, что нельзя не возмущаться. Скрепя сердце выслушал я в минувшее воскресенье (26 сентября) то странное мазурко-образное, до тошноты манерное, тройное "Господи, помилуй", которое хор Братского монастыре пел во время сугубой ектений; с несколько большим нетерпением отнесся я к "Милость мира" и дальнейшему последованию богослужебного пения вплоть до "Тебе поем" (музыка неизвестного мне автора); когда спели "Достойно есть" я был несколько утешен, так как песносложение его носит на себе признаки древнего напева, и, во всяком случае, и сочинено, и спето без вычур, просто, как подобает храмовому пению. Но когда закрылись царские врата, и певчие поспешно, на один аккорд, пропели "Хвалите Господа с небес", как бы слагая с себя тяжкую обузу хвалить Господа, ввиду своего долга угостить публику концертной музыкой, и стали, собравшись с силами, исполнять бездарно-пошло сочиненный, преисполненный неприличных для храма вокальных фокусов, построенный на чужой лад, длинный, бессмысленный, безобразный концерт, я чувствовал прилив негодования, которое, чем дальше пели, тем больше росло. То гаркнет диким ревущим рыканием бас-соло, то завизжит одинокий дискант, то прозвучит обрывок фразы из какого-то итальянского трепака, то неестественно сладко раздастся оперный любовный мотив в самой грубой, голой, плоской гармонизации, то весь хор замрет на преувеличенно тонком пианиссимо, то заревет, завизжит во всю глотку... О, Господи, и когда же, в какую минуту происходит эта музыкальная оргия? Как раз в то время, когда совершается главный акт всего священнодействия, когда Ваше Преосвященство и сослужители Ваши приобщаетесь Тела и Крови Христовой... Еще если бы они, по крайней мере, ограничились исполнением концертов Бортнянского. Эти последние тоже нерусские, в них тоже вошли совершенно светские, даже сценические оперные приемы, но в них все же соблюдено приличие, да, наконец, они написаны во всяком случае даровитым и одушевленным искренним религиозным чувством музыкантом, а некоторые из них (например, "Скажи ми, Господи, кончину мою") положительно прекрасны. Но то, что мне пришлось слышать в последнее воскресенье, столь же кощунственно-неприлично, сколь ничтожно и жалко в музыкальном отношении. Зачем я все это пишу Вашему Преосвященству? Затем, что хочется высказаться и притом именно Вам, архипастырю, к кому, даже не имея счастья быть Вам лично известным, питаю сердечно-теплое чувство любви и уважения, затем, что смутная надежда хоть сколько-нибудь содействовать искоренению проникшего в наше богослужебное пение зла ободряет меня, и я дерзаю ласкать себя мыслью, что, может быть, обращу Ваше пастырское внимание на безотрадность явления, смысл которого вследствие привычки до сих пор ускользал от Вас. Во всяком случае от всей души прошу простить мне дерзновение мое. Ничто, кроме приверженности к родной Церкви и родному искусству, не руководило пером моим... В заключение, чтобы еще яснее показать Вашему Преосвященству до какой степени неприличен обычай угощать публику концертами, прибавлю следующее.
Когда я выходил из храма Божия, гонимый оттуда оскорбившими слух и дух мой музыкальными шутками, ловко исполненными хором Братского монастыря, вместе со мной суетливо выходила из церкви и целая толпа людей, судя по внешности, образованных, принадлежащих к высшим сословиям. Но уходили они по совсем другим соображениям. Из слов их я понял, что это были господа, пришедшие в церковь не для молитвы, а для потехи. Они были довольны концертом и очень хвалили певчих и регента. Видно было, что только ради концерта они и пришли, и как только кончился он, - их потянуло из церкви. Они именно публика - не молиться они приходили, а для того, чтобы весело провести полчаса времени... Неужели Православная Церковь должна служить, между прочим, и целям пустого времяпрепровождения для пустых людей?

П. Чайковский.

Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 02 янв 2015, 19:41

Букварь крюковой в онлайне.
http://dyak-oko.mrezha.ru/bukvar/index.html

Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 02 янв 2015, 19:43

Для полноценного функционирования Пособия необходимо установить Flash player - проигрыватель от Macromedia.
http://www.macromedia.com/shockwave/dow ... kwaveFlash

Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 02 янв 2015, 20:02

Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение

Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 02 янв 2015, 20:09

Изображение
Изображение

Рус
Сообщения: 1277
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:38

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Рус » 02 янв 2015, 20:26

Крюки это возможно древняя письменность на Руси, которая сохранилась в записях знаменного пения, но ранее возможно применялась по прямому назначению для передачи звуков и смысла, как слоговая азбука, или пиктограмма.
По крайней мере, стоит присмотреться к этой нашей древней Азбуке для записи выражения пения более внимательно и изучать ее.
Не говоря уже о том, что пение, особенно НАОННОЕ, где не пропускались все полугласные типа Еръ -ъ и Ерь - ь, и фразы пропевались намного дольше,а следовательно, и воздуха требовалось гораздо больше вдыхать в легкие,что приводило и к измененному состоянию сознания, к усилению физиологических возможностей организма, улучшению здоровья, и возможности успевать просмысливать всё то, что пропевалось как молитва. То есть, это было не простое пение. а созерцательное состояние ума, которое ныне можно называть латинским словом медитация, что в корне неверно. Ибо Медитация или размышление сопровождается мыслями, а истинное созерцание является процессом глубочайшего сосредоточения, которое не достигается при не длительном произнесении той или иной фразы и слова.
в йоге стадия созерцания называется дхиана, а сосредоточения - дхарана. а слияние с тем, на кого направлено эти два сливающихся процесса, называется Самьами или Слияние.
Так вот только правильное наонное пение по крюкам давало и дает возможность вызвать правильное как эмоциональное состояние,так и глубину созерцания и нужную глубину сосредоточения ума, за которым и может последовать осознанное пропевание слов молитвы,а значит и появляется возможность быть услышанным Богом.
все прочие партесные блеяния хороши в театре,но не в церкви. И они направлены на внешнее любование собой и своим пением, и Бог не слышит такое пение, ибо человек сам удаляет свой ум при таком пении от Бога.
Он не успевает сосредоточиться должным образом на Боге. НЕ успевает даже вызывать нужные переживания. Он делает это механически и безсознательно.
Альтернативы наонному знаменному пению как сильному созерцательному способу коллективной молитвы, приводящей к соборности и единству народа в Церкви, нет.
Ибо при одноголосном пении те, кто поет громко, должны смирять себя. А поющие тихо или неумело, наоборот, должны подтягиваться к первым. таким образом, возникает соборное единое переживание того действа, той коллективное соборной молитвы, которая свершается в церкви. сам бог пребывает в это время в душах поющих к Нему.
Ибо сказано, где двое соберутся во имя мое, там и Я среди вас.

Bindu
Администратор
Сообщения: 3756
Зарегистрирован: 03 янв 2008, 03:59
Благодарил (а): 6 раз
Контактная информация:

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Bindu » 09 янв 2015, 19:56

Смотреть только специалистам и фанатам, изучающим знаменное пение.
Звука вообще нет никакого,как и ума у тех, кто снимал - закрыть окно - архисложно или пересесть подальше от него.
полфильма - пустое переливание одной мысли о редуцированных Ерах, и как они якобы теперь никому неизвестны по звучанию.
Что - есть полный бред.
Другое дело, что мы не привыкли их выделять как гласный звук. Но не значит, что они перестали существовать в нашей речи.
но есть несколько интересных мыслей, ради которых стоит посмотреть интересующимся знаменным пением.
прочим- лучше просто пропустить вообще, как ничего не могущий им дать ..
phpBB [media]

Наонное и наречное пение. .mpg

Bindu
Администратор
Сообщения: 3756
Зарегистрирован: 03 янв 2008, 03:59
Благодарил (а): 6 раз
Контактная информация:

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Bindu » 09 янв 2015, 19:56

phpBB [media]

Поморская традиция. .mpg

Bindu
Администратор
Сообщения: 3756
Зарегистрирован: 03 янв 2008, 03:59
Благодарил (а): 6 раз
Контактная информация:

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Bindu » 09 янв 2015, 19:59

phpBB [media]

ВРУЦЕЛЕТО
в фильме есть лишний повтор части фильма.
Но исполнение Отче наш просто божественное.
я его вырезал в аудио формат, устранил один сбив в тексте. И выложил для скачивания в аудио.
https://yadi.sk/d/uk0tbcb3dsBVq

Bindu
Администратор
Сообщения: 3756
Зарегистрирован: 03 янв 2008, 03:59
Благодарил (а): 6 раз
Контактная информация:

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Bindu » 09 янв 2015, 20:49

phpBB [media]

0:10 / 10:05
Старообрядческая моленная на Старом Форштадте
пение поморцев в середине файла.
Сравните с пением ригведы и самаведы и Яджурведы.
какая сходность ритма и стиля исполнения.

phpBB [media]

Rig Veda - 1 (1/5)
phpBB [media]

Sama Veda 1(1/5)
phpBB [media]

Yajur Veda 1 (2/4)

Bindu
Администратор
Сообщения: 3756
Зарегистрирован: 03 янв 2008, 03:59
Благодарил (а): 6 раз
Контактная информация:

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Bindu » 12 янв 2015, 00:58

phpBB [media]

1-й Сибирский практический знаменный съезд. Файл 1.
и далее всего 11 файлов семинара Глеба Борисовича Печенкина.
Очень интересно и поучительно.
Для любого уровня знания.

Tara
Модератор
Сообщения: 190
Зарегистрирован: 04 янв 2008, 14:01
Контактная информация:

Re: Осмогласие знаменого распева

Сообщение Tara » 13 фев 2015, 00:18

Про осмогласие с космической точки зрения, о характере каждого гласа и его влияния на человека:

"Гласов, применение которых к службе начинается с этого момента бдения, есть 8, и каждый из них имеет свой музыкальный колорит, трудно определимый словами, как и вообще трудно определение (интерпретация) то¬го или другого характера музыки. И это тем более, что самые напевы для гласа не есть что-либо твердо установившееся, но они терпели и терпят раз¬личные видоизменения. Кроме того, напевы одного и того же гласа не одинаковы для стихир, тропарей, канонов и прокимнов. Тем не менее музы¬кальная основа в этих разных вариациях гласа и теперь одна и та же, и сохранялась более или менее твердо в течение веков. Посему возможна некоторая характеристика гласов. Такая характеристика составлена средневековыми западными теоретиками церковной музыки для римско-католических гласов, и по однородности музыкального построения осмогласия нашего и в Западной Церкви, основанного на свойствах древнего греческого тетрахорда, приложима и к нашим гласам.

— Первый глас более других прост, важен и величествен; дорийский напев, лежащий в его основе, Платон и (псевдо) Аристотель предпочитают другим; он употреблялся для торжественных, громогласных гимнов, направленных к смягчению гнева божества, особенно для гимнов Аполлону (παιάν) и при жертвенных возлияниях (σπονδή); этот музыкальный лад считался вождем к хорошей жизни; это был любимый напев аркадян и лакедемонян (по Поливию); по Атенею, он практиковался при воспитании юношей; Кассиодор называет его подателем целомудрия и производителем чистоты; пифагорейцы одушевляли им себя глубоким утром к работе; Птолемей, приурочивающий 8 напевов к 8 небесным сферам, сравнивает дорический напев с Солнцем: как солнце иссушает влагу и прогоняет мрак, так этот напев уничтожает флегму, леность, вялость, сон, грусть и смущение; он идет мужам славным, богато одаренным; он возвышен, лишен неги и распущенности.
— В основе второго гласа лежит лидийский напев, который соответствует сангвиническому темпераменту; он порождает кротость, благосклонность, приятность; он усладителен, дышит удовольствием и употреблялся при плясках; по Кассиодору, он отгоняет излишние заботы и отчаяние, утешает печальных; он сопоставляется с Юпитером.
— Лежащий в основе третьего гласа фригийский лад сравнивается с морем; он бурный, возбуждающий, вызывающий негодование, им одушевлялись к битве; сильный и острый, глубоко задевающий душу; ему соответствует из стихов анапест; он заключает большие скачки в своем движениии отвечает вкусу людей порывистых, стремительных, гневных, холериков; он ищет слов резких, воинственных; Платон и Аристотель предпочитали его вместе с дорическим напевом другим, но запрещали употребление его юношам ввиду его страстности.
— В основе четвертого гласа лежит миксолидийский напев, названный так потому, что имеет нечто общее с лидийским напевом (2 гл.), иные называют его локрским (Julius Pollux); он оказывает двоякое действие — то возбуждает к радости, то вдруг внушает печаль; он употреблялся древними в трагедии за то, что внушал грусть и в то же время имел некоторую долю возбуждения и приятности; у пифагорейцев им обозначалась гармония 7-ой и последней небесной сферы; своею цельностью и связностью он сообщает особый покой душе; он выше других напевов — своими тихими и приятными переходами; отягченным мирскими заботами он внушает стремление к небесному, будит отупевший ум и более других напевов выражает действие на нас благодати Духа Св.
— Другие четыре гласа называются «косвенными» (πλάγιοι) первых четырех, представляя к ним некоторую противоположность (отрицательный полюс).
Так, пятый глас имеет в основе иподорийский напев, который в противоположность дорийскому навевал как бы сон, почему пифагорейцы употребляли его вечером для укрощения забот; он отвечает вкусу вялых, грустных и несчастных; он успокаивает душевные волнения; Аристотель называет его величественным, постоянным и важным и действие его сравнивает с действием на Землю Луны, самой нижней планеты, влияющей на влажность; он молящий, несколько плачущий напев, полный мольбы об избавлении от бедствия, позора и рабства; он заключает в себе что-то аналогичное бледности.
— Шестой глас имеет в основе иполидийскый напев, выражающий чувства благочестия, преданности, человечности, любви, грусти и плача; но скорбь здесь не молящая, как в предыдущем напеве, а проистекающая от любви, преданности, привязанности (употреблялся в молитвах Венере); он волновал и служил языком чувств; отличался плавным и связным течением звуков.
— Седьмой глас имеет в основе ипофригийский напев, мягкий, трогательный, укрощающий, подавляющий желчность, ласкательный; ему приписывалась даже некоторая льстивость, обманчивость, и он шел к Меркурию; им критяне и лакедемоняне отзывали от битвы; он подходит к словам, выражающим увещание, ласку, убеждение.
— Ипомиксолидийский лад, соответствующий восьмому гласу, искусственно прибавленный, чтобы не лишить миксолидийский напев его косвенного напева, уподобляется своду небесному с его разнообразием звезд; он не выражает одного какого-либо чувства, но безразличен к ним; не выражаемое другими напевами можно передать этому, в чем он близок к 1-му гласу; он медлительно приятен и представляет непоколебимость будущей славы; он идет людям скромным, со способностью глубокого созерцания; подходит к словам о вещах высоких, о небесном, к молитвам о блаженстве; но в общем это напев, достойный своего (последнего) места.

В церковных гласах неудобные особенности греческих напевов нашли смягчение и преобразование, очищены от всего греховного; только общий колорит остался тот же. — Что касается количества гласов, то 8 для него могло быть выбрано и из-за символичности этого числа. Оно, по Григорию Богослову и писателю, называющему себя Дионисием Ареопагитом, считается символом вечности. Иоанн Дамаскин в числе семь видел все настоящее время, а в восьми — будущее состояние по воскресении мертвых. «Богослужение Церкви, разделенное или подведенное под число 8, выражает собою ту мысль, что жизнь христианская во времени и в вечности состоит во всегдашнем прославлении Господа, в вечном служении Ему».

Таким образом:

Первые 4 гласа (дорийский, лидийский, фригийский и миксолидийский лады) связаны с внешними планетами:
1- Солнце – устраняет лень, вялость
2- Юпитер – утешает
3- Марс – возбуждает
4- Сатурн – радует и печалит
Оставшиеся 4 гласа (иподорийский, иполидийский, ипофригийский и ипомиксолидийский лады), представляющие противоположный полюс связаны с внутренними планетами, за исключением 8-го гласа, который уже за пределами их влияния:
5 – Луна – успокаивает
6 – Венера – волнует, наполняет чувствами
7 – Меркурий – увещевает
8 – звездная сфера – дает безразличие к чувствам, созерцание.

Ответить

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей